— «Я убеждён, что Бог не играет в кости».
— Эйнштейн, не указывайте Богу, что делать!
Размышляя о взглядах своих предшественников о бытии, древнегреческий философ Пиррон заметил, что они неоднозначны и во многом противоречат друг другу. Один утверждал, что все есть вода, другой – что огонь, третий – что число. Каждый же последующий мыслитель либо дополнял идеи предыдущих и выводил из них новые, либо полностью их отвергал и придумывал нечто совершенно уникальное. Это наблюдение натолкнуло Пиррона на мысль о том, что всякое знание недостоверно и объективно познать мир мы не можем в принципе, все в нем относительно и стало быть тратить время, силы и нервы на поиск какой-то объективной истины смысла не имеет. Однако, как настоящий философ, Пиррон распространил эти принципы и на свою повседневную жизнь. Да, это именно тот самый Пиррон, который даже пальцем не пошевелил, когда увидел, что его учитель тонет в болоте. Впрочем, насколько гласит легенда, Анаксарх (а именно так звали того учителя) все же выбрался из болота и похвалил своего достойного ученика за проявленное им безразличие. Таких философов как Пиррон относят к скептикам. Это слово произошло от древнегреческого «σκεπτικός», которое означало «рассматривание, исследование».
Но если Пиррон был скептиком крайним, для которого «из двух противоречащих суждений об одном и тот же предмете ни одно не достоверно», его последователь Аркесилай предложил более умеренный вариант скептицизма, который гласил: из двух противоречащих суждений об одном и том же предмете одно более вероятно, чем другое. Таким образом, данное учение говорит о том, что нет абсолютных истин, но одна истина может быть более вероятной, чем другая. Данный вариант скептицизма также называют пробабализмом, от латинского слова “probabilis” – вероятный.
Великий спор о природе реальности
Научное познание мира, в отличие от религиозного или философского, претендует на более объективное его описание, поскольку выявлять и описывать наблюдаемые закономерности можно не только при помощи умозаключений, но и подтверждать их экспериментами, которые могут быть проведены различными субъектами для проверки их истинности. Или выражаясь проще, если один человек провел эксперимент и на его основании высказал какое-то утверждение — другой может провести такой же эксперимент и убедиться в правильности или ошибочности данного утверждения. Не смотря на то, что некоторые научные методы были разработаны еще в Древней Греции, началом современной науки принято считать период научной революции, произошедшей в XVI—XVII веках в Западной Европе. С тех пор было открыто и описано множество явлений природы. Все они строго и однозначно описывали окружающую реальность, структурируя ее в виде законов, формул и таблиц. У всего была своя причина и свое следствие. Однако в начале XX столетия, в связи с появлением квантовой физики, над гармоничным царством детерминизма стали сгущаться тучи.
Первый гром прогремел в 1927 году на необычном конгрессе в Брюсселе. Но необычным он был не только потому, что из 29 его участников – 17 были обладателями Нобелевской премии, а потому что именно здесь на V Сольвеевском конгрессе начался великий спор двух интеллектуалов: Нильса Бора и Альберта Эйнштейна. На кону данного спора лежала ни много ни мало — природа нашей реальности.
Данный спор начался с того, что Нильс Бор при поддержке Вернера Гейзенберга изложил так называемую «копенгагенскую интерпретацию квантовой механики», философская суть которой заключалась в том, что объекты микромира, например электроны, существуют только при акте их непосредственного измерения. Не наблюдаемые электроны не существуют вовсе, то есть в мире квантов нет независимой от наблюдателя реальности. Американский физик Джон Уилер описал данную суть лаконичной фразой: «Ни одно элементарное явление не является явлением реальным, пока оно не становиться явлением наблюдаемым».
Альберт Эйнштейн, который сам не так давно произвел революцию в понимании пространства и времени, позицию Бора не принял. И не смотря на довольно продуманные аргументы, расчеты и экспериментальные данные не мог согласиться с таким серьезным утверждением. Свою позицию он изложил в ёмкой фразе: «Неужели Луна существует только тогда, когда мы на нее смотрим?» Реальность Эйнштейн представлял локальной и детерминированной.
Принцип локальности заключается в том, что не существует передающегося мгновенно взаимодействия. Локальность не допускает возможности передачи со скоростью, превышающей скорость света.
Принцип детерминизма (причинности) заключается в том, что существует независящая от наблюдателя реальность, в которой объекты изначально обладают определенными свойствами и взаимодействуют друг с другом по определенным законам независимо от того есть наблюдатель или его нет.
Спор между Бором и Эйнштейном затянулся на долгие годы. За это время было придумано множество мысленных экспериментов со щелями и коробками, а также знаменитым котом Шредингера. Чтобы доказать неполноту квантовой теории Эйнштейн вместе с коллегами Подольским и Розеном придумали интересный мысленный эксперимент, названный впоследствии ЭПР-парадоксом. Однако проверка ЭПР-парадокса на опыте при помощи неравенств Белла показала, что различные теории, в которых присутствует возможные локальные скрытые параметры, не согласуются с экспериментом, а стало быть квантовая механика верна. Также эксперименты, основанные на неравенствах Белла означали, что один из двух вышеописанных принципов не выполняется. Это значит, что либо объективной реальности не существует, либо она не является локальной, то есть между частицами присутствует некое мистическое мгновенное взаимодействие, которое превосходит скорость света.
Между тем, копенгагенская интерпретация не может дать ответа на вопрос – как же тогда возникла наша Вселенная? Получается для согласованности данной интерпретации требуется некий сторонний наблюдатель вне Вселенной, чтобы она смогла выйти из состояния суперпозиции многих возможностей. Эдакое научное доказательство существования Бога.
Впрочем, есть и альтернативный взгляд, который не требует наличия наблюдателя. Его автором является Хью Эверетт. В 1957 году он опубликовал свою альтернативную интерпретацию квантовой механики, которую позже назвали “многомировой интерпретацией”. В ней Эверетт выдвинул предположение о существовании «параллельных вселенных» с одинаковыми законами и мировыми постоянными, но находящимися в различных состояниях. То есть все возможные результаты квантовых событий в этих параллельных вселенных существуют как реальные, и таким образом для коллапса волновой функции наблюдатель уже не требуется. Это в свою очередь делает нашу реальность хоть и довольно странной, но вновь детерминированной.
Как мы видим, даже в научном методе познания, который считается самым объективным, нет однозначных ответов о природе нашей реальности. Подобно древнегреческим философам, современные ученые выдвигают идеи и гипотезы, которые дополняют или опровергают предыдущие, затем появляются новые и все повторяется заново. Так может быть прав был Аркесилай, когда утверждал, что объективной истины нет, а существует только некоторая степень вероятности того или иного взгляда?
Спасибо за статью!